Вы задумывались, как это такой распространенный язык, как английский, голубой и синий цвета называет одним словом? А это только цветочки, в сравнении с тем, как по-разному мы видим мир — люди разных материков и культур.

С помощью лингвистического компьютерного моделирования ученые пытаются понять, как мы определяем названия цветов и почему восприятия цвета в разных культурах так заметно отличается.

Наше видение цвета имеет существенные различия. То, что для меня красное, вам может казаться розовым или оранжевым. Вьетнамцы и корейцы не различают синий и зеленый: цвет листьев и неба во Вьетнаме обозначают одним словом xanh.

Покойный английский художник и режиссер Джармен как-то встретил друга на Оксфорд-стрит в Лондоне и сделал комплимент по поводу его стильного пальто с желтой шерсти. Друг ответил, что купил его в Токио, но там его цвет считали вовсе не желтым, а зеленым.

Различия в обозначении цвета обычно незаметны для носителей одной культуры, но для представителей различных культурных и языковых сообществ они оказываются крайне странными.

Какого цвета куртка на девушке? Представители разных национальностей дают разные ответы.

Впрочем, эти культурные различия не должны нас слишком удивлять. Спектр видимого света — это не палитра красок, в которой каждый цвет четко отделен, а континуум, где оттенки сливаются друг с другом. Так почему мы должны иметь одинаковые взгляды на то, где установить границу между оттенками, или цвет является доминантным среди похожих оттенков?

Полоса желтых оттенков в спектре такая же широкая, как и голубовато-зеленая, тогда почему мы считаем желтый самостоятельным цветом, а голубовато-зеленый — нет?

Как рождается название цвета

В исследовании физика Витторио Лорето и его коллег из Римского университета Ла Сапиенца утверждается, что наименование цветов не является произвольным. Исследователи говорят, что привычная система названий цветов возникает из взаимодействия между нашей врожденной способностью различать оттенки и сложным процессом культурных переговоров, с которого собственно и рождается речь.

По сути, процесс наименования цветов прямо связан с фундаментальным вопросом о том, как представителям одной культуры удается договориться о разделе мира на определенные категории объектов или представлений. Каким образом мы создаем язык, в котором четко различаются, например, «чашка», «чаша», «кружка» и «стакан», хотя хорошо определенных и взаимоисключающих природных критериев для этих терминов не существует.

Наименование цветов привлекло внимание исследователей не случайно. Цвета уже давно интересуют лингвистов, потому что это идеальный объект для исследования того, как представители разных культур разделяют единый континуум окружающего мира на отдельные категории.

Разные культуры по-разному определяют границы цветов и различные оттенки считают доминантными.

Почему у нас нет ста названий основных цветов, таких как «красный» и «синий» и так далее, ведь по крайней мере столько в среднем оттенков умеет различать человеческий глаз (вспомните обычную палитру цветов)? Или почему мы не обходимся только четырьмя или пятью цветами?

Правда, в некоторых культурах так и есть. Индонезийский народ в Новой Гвинее, например, имеет только два названия цветов, ближайшие аналоги которых в западных языках — это «черный» и «белый» или «черный» и «светлый».

Несколько других дописьменных культур определяют только три цвета: черный, белый и красный. И еще несколько народностей выделяют немного больше цветов.

Интересно, что эти упрощенные схемы цвета возникли не произвольно. Во-первых, они отвечают «основным» цветам спектра в более сложных схемах наименования цветов: красном, желтом, синем и другим. Во-вторых, они возникают в языке в порядке, универсальном для всех культур: сначала черный и белый, затем красный, за ними — зеленый или желтый, впоследствии синий и так далее.

Таким образом нам неизвестна культура, которая должна была дать названия для, например, только красного и синего цветов, так как синий может возникнуть только после того, когда культура уже определила черный, белый, красный, желтый и, возможно, зеленый.

Теория игр

Эту универсальную иерархию названий цветов впервые обнаружили антропологи Брент Берлин и Пол Кей в 1969 году, впрочем она до сих пор не получила никакого объяснения. Ученые Витторио Лорето и его коллеги попытались сделать это с помощью компьютерного моделирования эволюции языка. В программе виртуальные пары людей (или «агенты», как их называют исследователи) пытаются создать новые названия для цветов.

Это происходит с помощью игры, во время которой один из участников описывает определенный цвет, используя для него название, его партнеру незнакомое. Сможет ли он выяснить, какой цвет имеет в виду другой участник игры, и если да, то начнет он и сам использовать новое название, придумает свою собственную или зачислит цвет новой категории?

С помощью многочисленных взаимодействий такого рода моделируется универсальный язык человечества: определенные слова — названия цветов или объектов — приживаются и начинают распространяться, тогда как другие — нет.

Определение названия цвета в этих лингвистических переговорах несколько осложняется тем, как мы воспринимаем цвета. Мы не видим весь диапазон спектра одинаково: в некоторых его частях мы лучше различаем оттенки, чем в других. Ученые называют это «функцией заметной разницы». Витторио Лорето и его коллеги предполагают, что благодаря этой особенности зрения при моделировании названий цветов агентам легче договориться по поводу одних оттенков, чем других.

Скорость, с которой участники программы достигали согласия о названиях цветов, имела определенную иерархию и порядок. Так, скорее всего они определяли название красного цвета, затем — фиолетового, за ними — зеленого или желтого, синего, оранжевого и, наконец, зелено-голубого.

И главное, что этот порядок был очень близок к последовательности определения цвета в примитивных культурах, которую обнаружили исследователи Берлин и Кей. Черный и белый, которые сами по себе не являются спектральными цветами, с самого начала определяются как «темный» и «светлый».

Важно, что эту последовательность нельзя предсказать с помощью «функции заметной разницы», то есть физиологических особенностей восприятия цвета. Она возникает только при моделировании названий цвета в игре.

Порядок возникновения цветов, конечно, не совпадает абсолютно. Так, например, в иерархии Берлина и Кея фиолетовый цвет отсутствует. Витторио Лорето и его коллеги объясняют возникновение фиолетового цвета во время искусственного моделирования тем, что красные оттенки присутствуют на обоих концах видимого спектра. Даже представители одной культуры могут воспринимать цвет совершенно по-разному.

В последовательности ученых Берлина и Кея коричневый цвет идет за синим. Но коричневый не является спектральным цветом, он — близкий к темно-желтому или темно-оранжевому и поэтому может считаться оттенком оранжевого.

Кажется вам это объяснение убедительным или нет, моделирование развития языка позволяет определять культурные различия, в частности такие непредсказуемые, как разногласия в названиях цветов. Оно также помогает понять, как культуры взаимодействуют через язык и как языки меняются в этом процессе.

Похожие записи: